|
|
ИВАН ИВАНОВИЧ САМОРУКОВ, чьи лекции я слушала на первом курсе историко-филологического факультета Тюменского госуниверситета, многое предопределил в моей жизни. Именно он заведовал кафедрой русского языка в 1979 году, когда лучших студентов из российской провинции направляли для продолжения обучения в Ленинградский университет. Сегодня я занимаю должность заведующего кафедрой. Но мне еще учиться и учиться у Ивана Ивановича.
Чему учиться? И какой он, человек с символической фамилией, – тот, который «сделал себя своими собственными руками», как написал однажды о Саморукове в газете «Университет и регион» его коллега Владимир Рогачев: «Как вошел в студенческую аудиторию после войны, так и не выходил, ибо сначала проучился здесь, а потом проработал до 1999 года. Все записи (немного их) в трудовой книжке скреплены лишь одной печатью. Правда, с небольшой разницей – сначала Тюменского пединститута, а потом университета. Он поставил рекорд (всероссийский): за свои 50 лет трудового стажа преподавал все дисциплины родной кафедры. Крепкий орешек, идеалист и романтик, он отличается нравственно-позитивным прагматизмом… Человек, который никого не подводил и не подведет». Итак, Иван Иванович Саморуков. Фронтовик. Воинское звание – старший сержант, последняя военная должность – заместитель командира взвода артиллерийского полка. Вот как рассказывает сам Иван Иванович:
«Я родился 6 июня 1923 году в Тобольске в семье крестьянина-середняка. Детство прошло дома, в семье. В 1930 году пошел в школу, к этому времени я уже умел читать по слогам, этому меня научил старший брат. Книжки были яркие, красочные, и мне очень хотелось научиться их читать! Кстати, книгу я всегда любил и люблю до сих пор.
После окончания семилетней школы в 1937 году поступил в Тобольское педучилище, которое в 1940 году окончил с отличием и был направлен на работу в Бачилинскую семилетнюю школу Тобольского района учителем-предметником.
ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ были нарушены страшным сообщением по радио: Германия напала на Советский Союз. О войне мы знали из книг, рассказов участников гражданской войны, из кинофильмов. Без долгих размышлений мы, молодые парни, побежали в военкомат с заявлениями о добровольном желании идти на фронт. Но мое заявление отложили, и лишь в марте 1942 году я был призван в армию. Все мы были уверены в скорой победе нашего народа. Но война была долгой и жестокой.
Сначала мы стояли в Подмосковье (Кунцево, Сетунь), участвовали в отражении авианалетов на Москву. Нам пришлось охранять «ближнюю дачу» нашего вождя И.В.Сталина. Москва в то время была совершенно безлюдная, тщательно замаскированная. Было мощное воздушное заграждение: огромное количество аэростатов было в небе над Москвой. Ими управляли девушки, призванные в армию.
Участия в обороне Москвы мне никогда не забыть, как не забыть и все фронтовые дороги: Карельский фронт (Финляндия), Заполярье (Норвегия). Наш запасной полк был всегда в боях: Ленинградская область, Карело-финский фронт, между Ладогой и Онегой форсировали реку Свирь. На Карельском фронте бои шли тяжелые. Под прикрытием зениток наводили понтонные мосты. В одном из боев я был ранен в левый бок и направлен в госпиталь, где находился в течение месяца. Вернулся в свой полк, который был сформирован в основном из сибиряков.
ШЕЛ 1944 ГОД. Полк наш был направлен в Норвегию. Здесь, на Севере, шли ожесточенные бои. Огромное количество вражеской военной техники: танки, орудия. К этому времени мы научились хорошо воевать – сильные, молодые и отчаянно храбрые. Никогда не забыть, как нам пришлось хитростью обойти вражеский дзот и заставить его замолчать.
Я снова был ранен. Госпиталь располагался в трех километрах от фронта. Это был походный госпиталь – огромная палатка, в которой находились раненые солдаты, операционная. И на потолке написано крупными буквами: «Подарок Элеоноры Рузвельт». Хирурги работали без отдыха и без перерывов. До сих пор храню я тот осколок, примерно шесть сантиметров. Из полевого госпиталя направили на долечивание в Мурманск. Свою часть я нашел в Ярославле. Победу встретил в Норвегии.
Раньше и сейчас нередко спрашивают: как было на фронте, где жили? Жили в землянках, было холодно. Теплой одежды практические не было. Простая суконная солдатская шинель, ботинки и длинные обмотки. Кирзовые, очень тяжелые сапоги. Еда – скудная: суп, каша. Мне почему-то запомнилась уха из сушеной рыбы. Часто, к сожалению, мы были голодные. Лучше стало, когда нас перебросили на Северный фронт (Норвегия). Здесь было значительно лучше питание, выдали полушубки и теплые брюки. Все же Север!
Я сначала был пехотинцем, носил винтовочку образца 1891 года. Потом перевели в артиллерию. А потом – со средним образованием, тогда таких немного было – взяли на курсы радистов. И я стал радистом. До сих пор пальцем азбуку Морзе выстукиваю. Артиллеристов и радистов считали привилегированной частью – там полегче было, чем в пехоте. Но работа и тонкая, и сложная. Могли и запеленговать. Но ничего, Бог миловал, жив остался.
Прошло более шестидесяти лет со дня окончания войны, но ее забыть невозможно. Невероятная сила духа поднимала наш народ на защиту родной страны. Мой скромный вклад в дело защиты Родины был отмечен орденом «Отечественной войны» I степени, медалями «За оборону Советского Заполярья», «За боевые заслуги в Великой Отечественной войне» и другими медалями.
ПОСЛЕ ДЕМОБИЛИЗАЦИИ в 1946 году поступил в Тюменский пед-институт, который окончил в 1950 году, где и продолжал работать доцентом, заведующим кафедрой русского языка, заместителем декана филологического факультета, старшим научным сотрудником Московского научно-исследовательского института школ министерства просвещения РСФСР. Избирался председателем профкома преподавателей, председателем Совета ветеранов университета, выполнял многочисленные общественные поручения.
Опубликовал 62 работы. За 55 лет работы в вузе обучил более шести тысяч учителей-словесников. Среди них – Герой Социалистического Труда директор школы № 1 имени Декабристов (г. Ялуторовск) Я.П.Бородин, трижды Герой ордена «Славы» Х.Х.Якин. Награжден Ленинской юбилейной медалью «За доблестный труд», медалью «Ветеран труда». В своей книге «Больше чем наука. Книга о филологии и филологах Тюменского государственного университета», изданной в 2008 году, Иван Иванович вспоминает:
ТЮМЕНСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ в 1946 году был небольшим провинциальным вузом, с контингентом, равным или почти равным численному составу одного из факультетов нынешнего университета. Он размещался в здании № 2 (ныне административный корпус), там же была библиотека, столовая и даже студенческое общежитие (в подвальном помещении). В административном «белом этаже» жили студенты, преподаватели и директор института, участник Великой отечественной войны Н.С. Торкин, однокомнатная квартира которого теперь – одна из служебных комнат.
Жили небогато, впроголодь. На студенческую комнату, в которой размещались 15 парней, был один приличный костюм «для выхода в свет», одни валенки, на лекции многие ходили в домашних тапочках. Здания института отапливались дровами. На их разгрузку из вагонов «бросали» нередко ночью нас, студентов, а днем оставалось обязательным посещение занятий. Но безысходного пессимизма не было и в помине: страна только что одержала историческую победу над сильным врагом, и гражданское чувство гордости за наш народ помогало смотреть на житейские неурядицы как на временную суету сует.
ЛЮБАЯ ШКОЛА славна своими наставниками и учениками. В 1945-1946 годах и позже в институт поступали учиться бывшие фронтовики, имевшие перерыв в учении от четырех до десяти и более лет. Но, несмотря на это, они успешно (многие – с отличием), закончили вуз. Нам нелегко было «грызть гранит науки», и немало бессонных ночей проведено было взрослыми мужчинами, вчерашними солдатами, над книгами. Ради знаний усилием воли приходилось отказываться от многих развлечений, которые соблазнительно манили нас, молодых (большинство из нас закончили войну в 22-25 лет). Совсем рядом, в густо заросшем сиренью городском саду по вечерам играл духовой оркестр, работали танцплощадки. В те далекие годы учились известные позже всему университету и городу В.И.Дворцов, позже завкафедрой философии и политэкономии, председатель Совета ветеранов университета, один из старейшин в нашем вузе; В.М.Дерябин, ставший потом ректором вуза, который окончил; П.И.Коротаев в течение десяти лет возглавлял кафедру истории КПСС, награжден орденом Трудового Красного Знамени. Наш вуз окончили филологи – Герой Социалистического Труда Я.К.Бородин и заслуженный учитель М.Г.Трапезников, историки – кавалер ордена Ленина А.В.Чердынцев и бессменный директор сельской школы Н.М.Косагов.
Разница в возрасте не мешала нам, «старикам», дружно жить со студентами, пришедшими в институт со школьной скамьи. Через четыре десятилетия с теплым чувством вспоминаются и умная, душевная Фрося Елсуфьева, ставшая директором Тюменского педучилища, заслуженный учитель школы РСФСР, и добрейший Витя Николаев. И прекрасный физик, оставленный для работы в институте, чудесный аккордеонист Дима Писико, и принципиальный комсорг института, впоследствии маститый писатель Костя Лагунов. И Володя Кузнецов, ставший профессором Свердловского политехнического, и многие другие товарищи с разным жизненным путем и своеобразными судьбами. Всем вуз дал разносторонние знания и сформировал прочные профессиональные навыки.
Житейски трудности и напряженная работа не сделали нас аскетами, отрешенными от радостей жизни. Много было самодеятельных кружков, руководили ими квалифицированные энтузиасты: драматическим – Е. Матвеев, впоследствии народный артист СССР (автора этих строк он отлучил от участия в драмкружке за, по его словам, «абсолютную неспособность к перевоплощению»); музыкальным – Аня Барак, позже окончившая Свердловскую консерваторию. Приезжали в Тюмень и столичные гости: в институте с успехом прошел концерт поэта С. Островского и композитора С.Каца. В 40-е пели на сцене Тюменского цирка Л.Русланова, известный бас Михайлов, гастролировал мастер эстрады А.Вертинский.
ЧТО ОТЛИЧАЛО НАС ОТ СОВРЕМЕННЫХ СТУДЕНТОВ? Отнюдь не отрицая преемственности поколений, рискну отметить, что трудным ответственным временем, войной у нас было сформировано чувство ответственности за порученное дело. Разговоры же о большей эрудированности современного студента кажутся мне небезвредной иллюзией: во все времена студенты бывают разными – эта банальная истина не требует доказательств. Разумеется, учебный план педвуза отличается от университетского, больше педагогического направления, однако общее развитие многие получили самообразованием. Сказано же: «Чтение – вот лучшее учение».
С чувством глубокой признательности мы вспоминаем наставников наших, каждый из них – яркая личность. Высокая образованность, профессиональная подготовленность их служила нам образцом для подражания. Нас учили известный в стране ученый-методист Г.Н. Приступа, профессор, заведующий кафедрой Рязанского пединститута; профессор М.А.Жовтобрюх – один из будущих министров Украины; Н.В.Клюшник – литературовед с глубоким аналитическим умом; блестящий знаток русского языка, ироничный острослов А.Э.Хмелевский… Характернейшая черта преподавателей тех лет – необходимый в условиях небольшого вуза своеобразный энциклопедизм. Н.В.Клюшник вела всю зарубежную литературу, К.П.Гуляев – историю литературного языка и методику, автор этих строк – весь курс современного русского языка, историческую грамматику, старославянский язык и методику преподавания языка».
И.И.Саморуков заведовал кафедрой русского языка в 1955–1956 годах. На должность заведующего объединенной (русского языка и общего языкознания) кафедрой Саморуков был избран в 1972 году, затем стал первым заведующим кафедрой русского языка университета и проработал в этой должности до 1980 года. Иван Иванович примером своей деятельности на этом посту сформулировал, кажется, некий «кодекс чести» кафедры: важны знания, важна принципиальность, но важен и человеческий характер. Люди разных поколений, молодые и опытные, равно ответственны за кафедру.
И.И. Саморуков всегда поддерживал связь тюменского вуза с ведущими научными и методическими центрами страны. Сам в 1966 году защитил кандидатскую диссертацию в Московском педагогическом институте им. В.И. Ленина. Став завкафедрой, был настойчив в повышении квалификации сотрудников кафедры в вузах Ленинграда и Москвы. Считая главной целью работы в педагогическом вузе учебную работу, он видел перспективу развития кафедры и в расширении научных исследований.
ПРЕДОСТАВИМ СЛОВО членам кафедры и гостям.
Людмила Семеновна Филиппова, доцент, с 1980 года на протяжении 16 лет заведовавшая кафедрой русского языка:
«Главная черта Ивана Ивановича – его убежденность в том, что преподаватель должен заниматься учебной работой, должен работать со студентами. Сам он очень много работал с учителями всей Тюменской области: в те годы было много студентов-заочников – работающих учителей, и Иван Иванович знал их всех.
Он никогда не был членом КПСС. Это миф, что в советское время руководителями могли быть только члены партии. Ивана Ивановича несколько раз избирали на должность заведующего. Он активно работал и в профсоюзе, занимался общественной работой, работал в Совете ветеранов.
В студенческие годы я училась у Ивана Ивановича. Он вел у нас историю русского языка. Мы писали много диктантов, и он предъявлял нам наши орфографические ошибки так, что хотелось обязательно все выучить и запомнить на всю жизнь. И тогда среди студентов было много неграмотных (конечно, не в буквальном смысле этого слова), а Иван Иванович умел учить становиться грамотным. В основе этого его умения – постоянство в работе, настойчивость во всем, требовательность и к себе, и к коллегам.
Позднее Иван Иванович пригласил меня работать на кафедру. У нас сложились ровные, добрые, пусть и достаточно официальные отношения. И это помогало в нашем общем деле – учить будущих учителей».
Николай Константинович Фролов, доктор филологических наук, заслуженный профессор Тюменского государственного университета, на протяжении многих лет – заведующий кафедрой общего языкознания ТюмГУ, декан филологического факультета:
«Когда в 1973 году Тюменский педагогический институт приобрел статус университета, ему требовались преподаватели с опытом университетской работы. В то время я небезуспешно трудился в Воронежском госуниверситете. Случайная встреча с сокурсником, который поведал об открытии в Тюмени университета: вуз нуждается в дипломированных специалистах, имеет возможность предоставить новичку квартиру. Последнее меня очень заинтересовало, и я написал письмо И.И. Саморукову, который тогда заведовал кафедрой русского языка. Получив от него скорый положительный ответ, я оформил требуемые документы и был принят по конкурсу в марте 1973 года на работу в ТюмГУ. С тех пор мы бок о бок учили тюменских студентов русскому языку.
Иван Иванович пользовался высоким авторитетом не только как заведующий кафедрой. Он «перепреподавал» все дисциплины кафедры русского языка, но его профессиональным хобби стала методика преподавания русского языка – дисциплина, которой он посвятил массу статей и книг и стал патриархом методических штудий, авторитетным и для преподавателей, и для студентов.
В быту, в профессиональном общении Иван Иванович всегда – деликатный собеседник. Он был в меру требовательным руководителем, с которым можно и посоветоваться, и поспорить, и пошутить. Наши отношения были и приятельские, и профессиональные. Он старше меня, но именно мне первому он дал прочитать свой сборник упражнений по русскому языку для учеников четвертого класса: «Скажи, что не так?» И я очень ценю степень его человеческого доверия. Или: я – декан, но он мог сказать мне в резкой форме: «Слушай, ты лучше сделай так!» Он же фронтовик! Мы спорили, но никогда не ссорились. А когда я случайно узнал, как серьезно он был ранен на фронте, я его еще больше стал уважать.
Когда Иван Иванович ушел с заведования, оказалось, что он заложил некую цепочку порядочности при переходе власти от заведующего к заведующему. Все всегда было корректно, сравнительно спокойно. Он сформировал саму ментальность кафедры. Хотя при случае мог и «отбрить» – но на него не обижались.
Настоящий преподаватель. Хороший методист. Трудолюбивый, скромный, доступный для общения человек. В меру прагматичный, весьма ответственный и открытый. Истинно русский педагог».
Мария Алексеевна Романова, доцент кафедры общего языкознания:
«Все самое лучшее, что ни вспомните, – все к нему подходит.
Заходит на кафедру – у всех никакого уныния, даже если и были причины. Он всех творчески заряжал и озарял нашу жизнь. С ним интересно было работать. И мы знали, что он любой вопрос разрешит.
Очень требовательный. К себе. К студентам. К преподавателям. Качество работы для Ивана Ивановича всегда было на первом месте. Качество работы со студентами. Этот принцип Саморукова перенимали и члены кафедры.
Иван Иванович часто посещал лекции преподавателей кафедры и потом обязательно их обсуждал с лектором. Указывал на ошибки, но всегда уважал собеседника. Уважение к человеку – к преподавателю, студенту – неотъемлемая его черта. И он так естественно воспитывал студентов своим примером всегда. Поэтому, наверное, и работал какое-то время заместителем декана историко-филологического факультета по воспитательной работе. Иван Иванович прекрасно понимал, когда студенту необходима помощь, и умел помочь. Помню, я принимала экзамен по старославянскому языку, и перед экзаменом Иван Иванович попросил: «К Вам придет студент N. У него случилось горе – погиб отец. Учтите это», – прекрасно зная, что сам студент никогда не позволит себе даже намекнуть.
Иван Иванович всегда был справедливо требователен и умел настоять на своем. У нас тогда перед госэкзаменом студенты обязательно писали выпускной диктант. Как-то одна особа – жена высокопоставленного чиновника, студентка-заочница – написала его на «два». Иван Иванович настоятельно требовал не «натягивать» оценку. И особа вынуждена была выучить и пересдать.
Саморуков сам стал признанным учителем благодаря своему исключительному трудолюбию. С широким филологическим кругозором, он прекрасно знал историю русского языка. Лучше его никто не разбирался в Евангельских притчах. Он комментировал их превосходно, глубоко знал. Он отправлял диалектологические экспедиции на север Тюменской области, и благодаря им нам удалось собрать уникальный языковой материал.
Скромность, простота и интеллигентность Ивана Ивановича проявлялась во всех случаях жизни. И на наших коллективных вечерах, и на встречах Нового года. Ему всегда было интересно заниматься общественной деятельностью, много лет возглавлять Совет ветеранов университета.
И сегодня я с удовольствием слушаю, что и как говорит Иван Иванович. Мы перезваниваемся по праздникам…».
Любовь Константиновна Павлова, доцент кафедры русского языка:
«Иван Иванович сыграл очень важную роль в моей жизни, и в нескольких словах я не смогу выразить всю мою признательность этому замечательному человеку.
Человек ответственный, требовательный к себе и другим, уважающий коллег и студентов, он всегда учил не останавливаться, расти, совершенствоваться. Он часто интересовался рейтингом преподавателей, предлагая студентам заполнить анонимные анкеты (что стало так модно сегодня), и студенческие замечания им учитывались.
Кафедрой русского языка Саморуков заведовал несколько сроков. Именно ему пришлось решать сложные организационные вопросы при выделении кафедры общего языкознания, когда пединститут переходил в университет. Иван Иванович буквально «собирал» университетскую кафедру. Приглашал на работу ее выпускников, искал на стороне «чужаков», которые потом вливались в коллектив и становились его полноправными членами. Так он пригласил и меня из Саратова. На кафедре сложился дружеский коллектив, никогда не было никаких выяснений отношений: все споры были профессиональные, по делу. Даже отчитывал он (в случае необходимости!) так, что хотелось работать лучше».
Валентина Анатольевна Закревская, доцент кафедры русского языка:
«Мне нравилось, что Иван Иванович по отношению к учителю очень позитивно настроен. Он сам учитель. И во время педагогической практики, которую студенты проходили и на четвертом, и на пятом курсе, он готовил студентов к тому, чтобы быть учителем. И помогал даже во время урока – своей доброжелательной улыбкой: сидит за последней партой в классе и хорошо так улыбается. До последних лет своей работы на кафедре он руководил педпрактикой в 35-й школе.
Помню, я студентка – на практике в 34-й тюменской школе, готовлю свой первый урок. Прочитала методичку, «списала». А Иван Иванович заставил переделать конспект: ему важно, чтобы человек сам составил план будущего урока, провел его – и сам же увидел результат своего труда. Я и сама теперь требую от студентов самостоятельности, инициативности – и это качество сформировано во мне не в последнюю очередь Иваном Ивановичем.
Навсегда запомнила его отношение к молодым преподавателям. Он не старался нагрузить их всем, чем только можно. Иван Иванович в таких случаях говорил: «Конечно, ей можно дать и этот предмет. Она потянет. Но зачем? Зачем на новичка все навешивать, как это иногда любят в школе? Зачем поступать в ущерб молодому преподавателю? Ему надо и об аспирантуре думать, кандидатскую защищать».
Он был заинтересован в каждом преподавателе – он подбирал коллектив. И в этом тоже была его разумность. Он вообще человек разумный. И на лекциях, и в выступлениях на кафедре никогда «не лил воду», лишних слов не говорил. Кстати, этим отличался от иных многословных филологов. И слушать его было всегда интересно – у него какое-то особое красноречие. И шутки уместные, мудрые.
Как-то Иван Иванович рассказывал о внуке, который спросил его:
– Ты, дед, амбразуру своим телом закрывал?
– Нет.
– А под танк бросался?
– Нет.
– Ну и какой ты герой?..
Иван Иванович из тех фронтовиков, которые никогда не кичились своим фронтовым прошлым, и скромность эта у него осталась».
Светлана Леонидовна Смыслова, доцент кафедры русского языка:
«Иван Иванович вел у нас на первом курсе орфографию. И меня поразило, когда я узнала, что он воевал. Я была уверена, что воевавший человек должен быть суров! А он шутил. И вообще по виду, по поведению своему – не «вояка». Интеллигентный человек. И очень просто, доходчиво лекции читал. Сегодня я читаю студентам методику преподавания русского языка, любимую дисциплину Ивана Ивановича, и воспоминания о тех давних лекциях по орфографии помогают мне понять нынешнего студента».
Елена Николаевна Эртнер, доктор филологический наук, заведующий кафедрой русской литературы, заместитель директора Института гуманитарных наук ТюмГУ по учебно-методической работе:
«В школе № 1 Тюмени, где я училась, Иван Иванович Саморуков вел кружок любителей русского языка. Он открыл нам новый мир русского языка. Нам, школьникам, привыкшим к урокам родного языка как к жестким правилам орфографии и пунктуации.
Кружок возник не случайно. В нашей школе учителем истории работала его жена. Школа была хорошая, и Иван Иванович всегда приводил на педагогическую практику в школу студентов. Наверное, ему не столько ученики были интересны, сколько студенты – будущие учителя-словесники. Он хотел им показать, как можно вести внеучебную работу со школьниками, и сам стал вести кружок русского языка. Помню, как он принес книжечку по занимательной грамматике. Иван Иванович был такой степенный, размеренный, какой-то «уютный», добрый – и совершенно не совпадал со школьным «жестким» русским языком… И вдруг стало понятно, что русский язык – разный. Язык тоже может быть добрым. А еще: как ты с ним – так и он с тобой.
С Иваном Ивановичем было очень интересно. Теперь я понимаю, какой он был педагог. Главное в нем – спокойствие. И тебе передавалась его вера в то, что ты все поймешь. Можно сказать, что Иван Иванович тоже определил мой выбор профессии.
А если говорить о «тюменском характере», то одна из составляющих его, очень важная на нашей территории, – это умение найти общий язык буквально со всеми. Помню, в школе он и с гардеробщицей, и с директором, и с техничкой – с каждым: о том поговорит, что собеседнику интересно. И так поговорит, что собеседнику тоже будет интересно.
У меня такое впечатление, что и говорок его, с местными чертами, какой-то успокаивающий. И это всегда вызывает доверие к Ивану Ивановичу. А еще – упертость! Так, наверное, можно назвать его желание всегда добиться своего, его настойчивость. Его «хитринка» – умение понять ситуацию, подстроиться к ней – и выстроить. При этом Иван Иванович человек бесконфликтный, но очень требовательный. Очень разное в нем уживается. Настоящий сибиряк – в нем народных, «корневых» черт много. И хороший взгляд и улыбка».
НАГРАЖДЕННЫЙ ПРИРОДНЫМ УМОМ и здравым смыслом, «реальный», не требующий от себя и других недостижимого, Иван Иванович уверен:
«Судьба одарила меня возможностью долгие годы жить и работать среди умных и добрых людей в коллективе преподавателей высокой квалификации и в вечно юном сообществе студентов. Обучая третье поколение преподавателей-филологов, я с искренними словами сердечной признательности обращаюсь к родной alma mater, духовно взрастившей и воспитавшей меня».
Коллега по кафедре 1960-х годов доцент Михаил Александрович Лецкин выступает в лучших риторических традициях с такой эпидейктической речью:
Пусть осьмь десятков лет отстукав,
Часы свой продолжают бег!
И хоть виски украсил снег,
Пусть здравствует наш Саморуков,
Спец в сфере фраз, морфем и звуков
И очень славный человек!
А профессор Григорий Наумович Приступа подытожил выступления коллег, обратившись к Ивану Ивановичу Саморукову:
Все русское в тебе до боли:
Работа, имя и судьба –
Судьба России, ее горе,
Ее победы – и бесконечная борьба…
Работавший всю жизнь с молодежью, Иван Иванович знает, как важно передавать память от поколения к поколению. Интерпретации событий могут быть разными, но нравственный их стержень всегда один. Давая оценки другим людям, человек обычно называет в них те качества, которые важны для него самого. В характеристиках, данных Иваном Ивановичем своим коллегам, самыми важными мне показались слова «умный», «добрый», «душевный», «высококвалифицированный».
Хочу добавить, что Иван Иванович собрал личный архив материалов о жизни и деятельности всех филологов, работавших когда-либо в Тюменском пединституте и университете. Написанные им от руки биографии легли в основу уже названной книги «Больше чем наука. Книга о филологии и филологах Тюменского государственного университета». Строгий мужской текст, содержащий только те сведения, которые Иван Иванович считает востребованными.
ВОТ И В ЭТИХ ЗАМЕТКАХ члены кафедры и сам Иван Иванович поведали то, что считали важным, рассказали о главном. Кстати, никто и не вспомнил, чтобы Иван Иванович когда-нибудь громко рассказывал о том, за что получил боевые награды. Такого не было. Мы, в общем-то, так ничего конкретного о его войне и не знаем. Что посчитал нужным сказать сам И.И. Саморуков, то он и сказал. Цену слова он знает и «по жизни», и по профессии. И в этом выборе слова тоже проявляется его характер.
Иван Иванович живет в Тюмени. В сочетании «тюменский житель» прилагательное по своему грамматическому разряду – относительное. А в сочетании «тюменский характер» оно становится качественным.
       
|
