|
ПЯТЬ ГЕРОЕВ РОССИИ У НАШЕЙ ОБЛАСТИ. АЛЕКСАНДР БУЗИН ПОГИБ В ЧЕЧНЕ, РАУШАН АБДУЛЛИН - В ЮЖНОЙ ОСЕТИИ. В ДРУГИХ РЕГИОНАХ ПРОЖИВАЮТ СЕЙЧАС АФГАНЕЦ ВАЛЕРИЙ РОСТОВЩИКОВ И УЧАСТНИК ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПАВЕЛ СЮТКИН. ПОГОВОРИТЬ О ПОДВИГЕ И СЛАВЕ МЫ МОЖЕМ ТОЛЬКО С ТЮМЕНЦЕМ ВЛАДИМИРОМ ШАРПАТОВЫМ. И ПОВОД ЕСТЬ: ПРЕМЬЕРА ФИЛЬМА «КАНДАГАР». В ЕГО ОСНОВЕ – ДНЕВНИКОВЫЕ ЗАПИСИ ВЛАДИМИРА ИЛЬИЧА, КОТОРЫЕ ОН, КОМАНДИР ЭКИПАЖА ИЛ-76, ДЕЛАЛ, КОГДА БЫЛ В АФГАНИСТАНЕ. В ПЛЕНУ…
Не ждите высокопарных слов. Они обычны, как правда жизни. А правда жизни бывает страшнее самого страшного кино.
– Да, так и есть, – соглашается Владимир Ильич. – Таких полетов, когда авиаэкипаж могли обвинить за работу «на два фронта», на моем счету было немало. И не только в Афганистан. Доводилось доставлять и полевые госпитали, и боевые машины пехоты, и тридцать четыре тонны денег. И под бомбежки попадали, и в ситуации, когда в обратный путь борт не могли своевременно заправить топливом. Летом 1995 года мой экипаж должен был доставить в Баграм для фирмы из Албании 1304 ящика с амуницией. О том, что в этих ящиках патроны к автоматам, мы догадывались. Опасный груз, но разрешенный к перевозке общепринятыми нормами. И подкрепленный соглашением между правительством Албании и Афганистана. Могли ли с этим спорить семь членов моего экипажа – обычных перевозчиков казанской фирмы «Аэростан», работающих по контракту? Время-то на российском календаре было не просто, как всегда, сложным, а особенно сложным. Вспомните ночь, открывающую начало 1995 года: шум пробок шампанского заглушал стоны ребят, заживо сгорающих в танках в чеченском Грозном. В нашей стране, потерявшей статус великой державы, царил демократический хаос. Каждому из ее граждан было предложено право: «Выживай как можешь!» Вот и выживали. Два раза уже доставили в Баграм из Албании «ящики». Повторюсь: разрешенный груз… Предстоял третий – завершающий полет. Один из бортинженеров сообщил: «У самолета есть дефект». Появилась причина не лететь, но остальные члены экипажа были единодушны: «Надо!» И это «надо» каждому диктовала личная причина: кому-то нужны были деньги на обучение дочки в институте, а кому-то на лечение ребенка, кто-то хотел обзавестись собственным углом – надоело жить на съемных квартирах. В общем, мы были поставлены в такие условия, когда все равно что перевозить – патроны или макароны… И решение экипажа было таким: «Командир, полетим третий раз!» Ну и полетели.
2 августа 1995 года, 10 часов утра, рейс над Афганистаном, высота 9 тысяч 100 метров. Полет проходит нормально. На подлете к Кандагару слышу в наушниках голос диспетчера: самолет нужно посадить для досмотра груза. Решили потянуть время – дотянуть до Баграма. Тогда заговорил Гулям – воин Аллаха, с которым я познакомился во время предыдущих рейсов в Кадагар (их было 16). Я знал, что в Афганистане во власти детей пустынь –талибов, не признающих никакие общепринятые нормы поведения, находится семья Гуляма. Понял, что означали его слова: «Ребята, ни у вас, ни у меня нет выбора». В подтверждение серьезных намерений афганский ястребок Миг-21 (под крыльями четыре ракеты) выполнил угрожающий заход. Во время третьего круга мы вынуждены были совершить посадку.
– А ДАЛЬШЕ? ДАЛЬШЕ ВСЕ БЫЛО, КАК В КИНО, ГДЕ ВЫ – КАРПАТОВ?
– В киноленте «Кандагар» художественного творчества, вымысла процентов десять. Картина очень правдиво передала нашу жизнь в плену. Но разве можно вместить в киночас все 378 дней и ночей нашего пребывания в этом аду?! Остался за кадром тот факт, что на самом деле нас было не пятеро, а семеро: второй пилот Газинур Хайруллин (в фильме его играет В.Машков – Н.Т.), бортинженер Асхат Аббязов (артист Б.Бенюк), штурман Александр Здор (А.Панин), бортрадист Юрий Вшивцев (А.Голубев) и два наземных инженера, Виктор Рязанов и Сергей Бутузов. Подумаешь: двумя меньше, двумя больше? А если пойти по другому пути рассуждения: получается, что ответственность командира увеличивается еще на две жизни. У каждого из членов экипажа свой характер, и все мы оказались объединенными волей случая. И не у всех из них в «послужном списке» была практика полетов за границу. И ни у кого – опыта пребывания в плену. Мы не вникали в тонкости большой политики и не сразу поняли, что на нашем борту искали «русский след».
– В НАЧАЛЕ ФИЛЬМА ВСЕ ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА СВЯЗЫВАЛИ СВОИ НАДЕЖДЫ НА ОСВОБОЖДЕНИЕ С КАРПАТОВЫМ: «КОМАНДИР, ЧТО ДЕЛАТЬ БУДЕМ?» ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО МИНУТ ЭКРАННОГО ВРЕМЕНИ ШТУРМАН СКАЖЕТ: «ПО ИНСТРУКЦИИ ВТОРОЙ ПИЛОТ БЕРЕТ НА СЕБЯ КОМАНДОВАНИЕ, ЕСЛИ КОМАНДИР ОТСУТСТВУЕТ, ЛИБО…» АКТЕР АЛЕКСАНДР БАЛУЕВ ИГРАЕТ ПОДАВЛЕННОГО КАРПАТОВА… УЗНАЕТЕ СЕБЯ?
– А вы хотели бы увидеть привычный образ – оптимистичного, бравого героя? Ну, неоткуда было хлебнуть и глотнуть этого оптимизма! Кулаками размахивать, рубаху на себе рвать? Что толку? А ребят тем самым можешь подставить. И их семьи: талибам были известны наши домашние адреса.
Идею захвата нашего же самолета я предлагал уже на десятый день плена. Экипаж ее не поддержал. Мол, не успеем взлететь – разбег для нашей машины слишком мал, кругом охрана, гранатометы, минометы, впереди – минное поле. Я многое еще предлагал, в частности – учить английский язык. Пригодится, и время будет не так мучительно долго тянуться…
– ВРЕМЯ В ОЖИДАНИИ – ЧЕГО?
– Нашего освобождения. Мы не могли себе представить, что правительство России оставит нас без помощи. Мы ж были уверены: Наши своих никогда не бросают.
Из дневника Владимира Шарпатова:
«Три месяца как мы из дома и 40 дней как здесь. С утра пришел старый проповедник, который хотел выучить нас Корану и сделать из нас мусульман. Взамен обещал ходатайствовать о нашем освобождении. Я высказал свое сомнение…».
«17 сентября. Сегодня воскресенье. С утра попросили переводчика, чтобы он вызвал «Красный крест». У меня постоянная головная боль. Таблетки помогают на 2-3 часа, но ведь не будешь глотать их постоянно… Терплю и не показываю вида. Это, скорее всего, от нервов и жары. Не дай Бог в моем возрасте попадать в подобные переделки… Нас бросили все. МИД и Россия. А уж президенту вообще наплевать. Он в одной Чечне теряет ежедневно больше людей, чем наш экипаж. Все привыкли к потерям».
«Экипаж пал духом. Клянут всех и за все. Неужели наша великая Родина не в силах договориться с этим немытым-нечесаным воинством? Слушали радио, снятое с борта. Говорят о выборах, разборках, олигархах. О нас – ни слова».
«Приснилось, что лежу в гробу. Покойница тетя Нюра оббила его темно-синим бархатом. Не заколочена одна только доска у головы. Мимо проходят какие-то люди, одни – с безразличием, другие неодобрительно покачивают головами. Я прикинулся мертвым. Лежу и думаю: «Хорошо, что сделал гроб про запас…». Проснулся. У нас все беспросветно».
– ВЛАДИМИР ИЛЬИ, МЕЖДУ ЭТИМИ ЗАПИСЯМИ ПРОИЗОШЕЛ СЛУЧАЙ, КОТОРЫЙ ПРОЗВУЧАЛ С ЭКРАНА НЕ ОЧЕНЬ ВНЯТНО: СРЕДИ НОЧИ ПЛЕННЫХ ЗАГОНЯЮТ В МАШИНУ И ВЕЗУТ. КУДА?
– Мы думали, что на расстрел. Нам много раз напоминали, что по шариату (закону) нас должны убить. Потом выяснилось, что нас в ту ночь просто хотели перепрятать. Радио сообщило, что с целью освобождения нашего экипажа было организовано наступление правительственных войск Афганистана на Кандагар. Талибы оказались сильнее войск Северного альянса. И нас вернули в барак.
– ВЫХОДИТ, КАКИЕ-ТО ПОПЫТКИ ПО ОСВОБОЖДЕНИЮ ЭКИПАЖА ВСЕ ЖЕ ПРЕДПРИНИМАЛИСЬ?
– В Кандагар приезжали представители российского министерства иностранных дел и посольства в Пакистане, с нами встречались ребята из МЧС, нас поддерживали и лечили российские медики. Была организована доставка писем от родных с Большой земли. Но эта поддержка пришла не сразу.
– ЧИТАЛА ИНТЕРВЬЮ С ЗАМЕСТИТЕЛЕМ ДИРЕКТОРА НАУЧНОГО ЦЕНТРА СОЦИАЛЬНОЙ И СУДЕБНОЙ ПСИХИАТРИИ ИМЕНИ СЕРБСКОГО З.КЕКЕЛИДЗЕ…
– Вместе со своими коллегами Зураб Ильич побывал у нас дважды. Добиться пропуска в наш барак было непросто. Медики должны были доказать, что они не сотрудники органов госбезопасности. Как это сделать? Пришлось вылечить от радикулита начальника тюрьмы. Очередь из талибов, желающих избавиться от недугов, и стала для наших медиков своеобразным пропуском.
Из воспоминаний З.Кекелидзе:
«По законам развития чрезвычайных ситуаций первым на заклание всегда идет командир. Не смотри, что погоны блестят. Оборотная сторона – ответственность за людей. Не каждый с ней справится. Конечно, всему экипажу здорово досталось. Были у ребят и разборки, и мысли о суициде, и частичная утрата здоровья… Больше всех пострадал Шарпатов…».
– ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ, ВЫ НЕ ХОТИТЕ ПОЯСНИТЬ ФРАЗУ «ПЕРВЫМ НА ЗАКЛАНИЕ ВСЕГДА ИДЕТ КОМАНДИР»?
– Снова окунаться в те разборки не хочу. А вот в Афганистане хотел бы побывать: в одном укромном месте там у меня запрятан компас и дневниковые записи последних дней в плену. Они на многое пролили бы свет.
– В ФИЛЬМЕ МНОГО ЭПИЗОДОВ, ОТ КОТОРЫХ ПРОСТО ЩЕМИТ СЕРДЦЕ. ЭТО И ИСТОРИЯ С ВАШИМ СЕМЕЙНЫЙ ФОТОАЛЬБОМ, И ИНТЕРВЬЮ, КОТОРОЕ КАРПАТОВ ДАЕТ ИНОСТРАННОЙ ЖУРНАЛИСТКЕ. ОНА ЗАДАЕТ ВОПРОС: «ВЫ СКУЧАЕТЕ ПО РОССИИ?», И КАРПАТОВ ОТВЕЧАЕТ: «МЫ И ЕСТЬ РОССИЯ». ЭТО – ВАШИ СЛОВА?
– Это – слова отчаяния. И родились они тогда, когда мы поняли, что России по большому счету не до нас. Спасти свою жизнь, честь и достоинство мы должны сами. Спасли свои жизни, спасли самолет…Оказалось, что заодно спасли и престиж Родины.
…Все с той же небольшой стартовой площадки, размеры которой ограничивает минное поле, гранатометы и минометы, на борту с охранниками, Ил-76 берет разбег и взмывает на высоту …50 метров. На такой высоте, недосягаемой для радаров, он летит не на свою Родину, как предполагали талибы, а в Арабские Объединенные Эмираты. Россия потом ахнет. В восхищении. И примет в объятия своих героев. И фильм закончится. Под аплодисменты зрительного зала.
|
