ДЕТСТВО И СЕМЬЯ
Сейчас села Зеевальд уже нет на карте, как нет и республики немцев Поволжья. Название местечка, где я родился, сохранилось разве что на моей метрике. Да… Село Зеевальд. Тогда это была Саратовская область, теперь – Волгоградская.
На свет я появился в 1937 году, 8 марта. Вот такой вот подарок моей маме Марии, а потом и моей жене, и дочке, и внучкам…
Кстати, моя настоящая фамилия тоже сохранилась только на метрике: правильно она пишется Кристель, это уже в паспорте записали как Христель. Я тогда пытался сказать: «Ребята, да вы же не то написали». Куда там! «Будешь тут еще права качать, немчура!» – сказали мне. Разговор простой был.
А ведь и мои родители, и мои бабушки, дедушки – все родились на Волге. Выходит, мы коренные жители России. Я всегда и ощущал себя россиянином. Но многие считали иначе. Когда началась война, в народе стали гулять слухи о том, что в Республике немцев Поволжья все сплошные шпионы и враги. И когда немецкая армия будет подходить к Волге, там могут начаться массовые диверсии, будут организованы теракты, взрывы.
… И по сей день не найдено ни одного документа, в котором сохранилась бы информация о подрывной деятельности российских немцев, потому что таких случаев просто не было. Получается, провокация против одного из народов России с 250-летней историей была надуманная…
Моего отца призвали в армию в 40-м году, через год началась война, после которой он не вернулся домой. Мать долго искала его, делала запросы. Но на все письма приходил один короткий ответ: «Пропал без вести». Кто бы там стал серьезно заниматься поисками немца, пропавшего без вести? Но это все было позже…
А 28-го августа 1941 года был издан указ о поголовном выселении всех немцев с Волги в Казахстан, Сибирь, кто-то даже попал в Монголию. Помню битком набитые голодными, заплаканными людьми товарные вагоны. В дороге многие погибли…
Мы с матерью попали в Омскую область в село Фирстово. По-моему, это название до сих пор сохранилось…
Мне тогда было четыре года. Поселили нас в семью. Почти сразу мать забрали в трудовую армию. Так и получилось, что мы с младшей сестренкой остались на руках фактически у чужих людей. В 44-м сестренка заболела скарлатиной. Болезнь, которая сейчас вообще не считается болезнью, тогда не лечилась. Она умерла…
А после войны всех определили на спецпоселения. И никуда ты оттуда не имел права выехать. Никогда не забуду, как до 57-го года я, уже будучи студентом нашего тюменского института, каждый месяц ходил на Луначарского, 24 (адрес этот на всю жизнь запомнил) отмечаться, что я, дескать, вот он. Не сбежал никуда.
Из трудармии мать вернулась в 46-м году, вернулись и ее братья. Они осели в Тюменском районе. Спустя год мама решила переехать к ним. И здесь, под селом Успенка, в деревне, которая теперь называется Малиновкой, мы и жили. Там я начал ходить в начальную школу…
ПЕРВЫЕ УЧИТЕЛЯ
Конечно, моими первыми учителями были мои родители. Кстати, не только моими. До войны отец возглавлял начальную школу – был ее директором. Мама была учителем начальных классов. По их стопам и пошел…
После того, как я закончил семь классов в Успенке, нужно было решать: что дальше? И я решил продолжить учебу в школе и пойти в восьмой класс. Нужно было ехать в Тюмень. Там жили наши дальние родственники, семья Сычиных: он – мордвин, она – немка. У них было семеро детей, но они с радостью приняли меня к себе.
А вот сказать, что в школе меня приняли с радостью, никак нельзя: отказали в 25-й, не взяли и в 21-ю школу. Говорили: иди в ПТУ. «Немчуренок» потому что… Зачем я им?
Так вот этот Сычин в один день взял меня за руку и привел в обком партии, уж не знаю, как он и к кому туда на прием попал. Но 16 сентября меня зачислили в 5-ю школу, что в бывшем районе Сараях была.
Еще со школы очень полюбил математику. Помню, у меня был одноклассник, который так себе учился. Но вот учебник по математике у него хороший был, а у меня не было. Я просил: продай. Он продал, но, заметив мой интерес к математике, стал и сам интересоваться точными науками. Сейчас уже защитил диссертацию – кандидат технически наук.
… Десятый класс я закончил уже в Винзилях. Там-то и преподавал учитель, которого я запомнил на всю жизнь. Иван Кузьмич Лопатин. Бывало, придет в класс, даст четыре-пять задач по стереометрии с применением тригонометрии. Такие, знаете, «зубодробильные». Урок сорок пять минут – попробуй за это время не реши их. Сидели все – шерсть дыбом. Зато практически весь наш выпуск – грамотные специалисты. Это сейчас ученик, если хочет разобраться с предметом, ищет себе репетитора. А это в корне неправильно. Потому что всему ученика должен научить его учитель. И, прежде всего, он должен научить его учиться…
ДЕЛО ЖИЗНИ
После школы я поступил в Тюменский педагогический институт. Как окончил его, меня сразу же и направили директором школы в Викуловский район в деревню Малахова. Там я проработал всего пару лет. Зато успел сделать то, на что спустя годы, наверное, вряд ли решился бы.
У деревенской школы было три здания – бывшие кулацкие дома. Так вот, как только я приехал, меня пригласил к себе заведующий РОНО. И сказал мне: «Ты сломай эти три здания и построй себе одну большую школу». Ну, я молодой – ума-то нет, загорелся этой идеей. «Ладно, - говорю, - а чем поможешь?» «Ну, чем помогу? Вот оконно-дверную столярку дам. И… канистру спирта». Все, ни копейки денег, конечно…
Каждое утро в шесть часов я приходил в колхозную бригаду и просил у бригадира: дай трактор, дай мужиков… Ворчал он каждый раз, но все давал, что нужно было.
Вместе с мужиками мы ехали в лес, рубили березу – целый день потом на стройке были. А вечером садились, они спирт по стаканам разливали. А я что? Всего-то 23 года – немного пригублял с ними за компанию… Приходили бабы, шибко ругались: «Опять вы тут!» Им отвечали: «Да ладно вы, перестаньте – зато школа красивая какая будет!» Школа, и правда, красивая вышла…
Вот… А в Малахову-то мы уже с супругой приехали – с Верой Андреевной. Мы с ней еще на втором курсе пединститута дружить начали, на пятом поженились. Так и до сих пор вместе. Выходит, постоянно моя личная жизнь и работа рука об руку шли. В Малаховке Вера Андреевна учителем работала рядом со мной. А как ребенок родился, мы в Успенку переехали (где я учиться начинал). Там я завучем школы для ребятишек с ослабленным здоровьем стал, а жена моя опять рядом – учителем математики в общеобразовательной школе.
А потом был конкурс о замещении в нашем пединституте вакантной должности ассистента. Я подал документы. И меня взяли: 16 лет я проработал в Тюменском пединституте, а потом и университете. Вот так уже и сам преподавателем стал там, где раньше учеником был.
Одно время деканом был, начальником учебного отдела. За эти годы выпускников у меня много. В какую школу ни зайду, слышу: «А помните, вы нас учили, Артур Владимирович?» Приятно…
И время работы заведующим РОНО Центрального района тоже было интересным. За восемь лет я все школы облазил с подвала до чердака, на всех педсоветах бывал. Старался жить жизнью образования. Осмелюсь предположить, что у меня получалось.
Самое главное, что все окружавшие меня люди тоже жили в этом. Да и сейчас я стараюсь окружать себя людьми, которые болеют одной со мной идеей…
О СМЕНЕ ЭПОХ, О ВЛАСТИ И ПОРТРЕТЕ СТАЛИНА
Как ни странно, человек, которому порядком досталось от государственной системы, со временем начинает воспринимать все смены власти снисходительно. Я всегда старался на это просто не обращать внимания и уважать взгляды других. Ведь формация: одна, другая, третья – это уже не имеет значения. Кроме того, каждое мнение имеет право на суще ствование…
Вот, например, помню эпизод из школьных лет. В Тюмени у нас в соседях жила семья машинистов. Их сын был моим приятелем. В 53-м году, когда умер Сталин, он со слезами на глазах говорил нам, мальчишкам: «Вот если бы мне сказали, что умру я, а Сталин останется жить, я бы согласился!» Мы только диву давались такому патриотизму.
Собственно, в то время почти все так же считали. Что уж говорить, даже в нашей семье по этому поводу страхи разные были. Когда мы жили в Малиновке, на кухне над столом висел портрет вождя – не под стеклом, а просто так, картонная картинка. Понятно, что со временем его мухи совсем засидели. Что делать? Почистить никак нельзя, а выкинуть – тем более. А ну, кто узнает? Вот так и переживали… Смешно сейчас вспоминать, конечно.
Хотя было время, когда я надеялся, что и сам как-то на ход истории смогу повлиять. Это когда избирался депутатом областного совета. Тот созыв романтический был. Думали, новую жизнь построим. Но Ельцин быстро все вольнодумные советы разогнал…
Власть и народ, я думаю, всегда параллельными курсами шли. И народ к этому привык. Той демократии, которую мы искали, нет… Конечно, медицинское обслуживание получше стало, детей есть чем кормить… Власть очень старается, чтобы внешне у граждан все было. Но народ в эти потуги мало верит, что и говорить.
А ведь нужно-то всего ничего. Вот те мужики, с которыми я школу строил. Когда я приходил в бригаду, они выходили мне навстречу, мы садились на бревна. И они мне – мальчишке в сущности – рассказывают о своих заботах, о жизни своей. Я вот и думаю: зачем организовывать пленумы, съезды? Если просто ты приди, сядь с мужиками на лавочку и послушай, о чем они говорят. Тебе программу нарисуют на десять лет вперед. Ничего сверхъестественного люди никогда не просят и не требуют, все выполнимо.
Но нет… Стоит только на поезде по нашей стране проехать и посмотреть за окно. Признаться, меня так угнетает эта картина: проваленные крыши, развалившиеся дома, мусор вдоль дорог. Ну, как можно так относиться к своему народу, что он так живет? Менять что-то надо…
… Признаться, мне и самому пришлось поработать чиновником.
Владислав Владимирович Зыков позвал меня в областную администрацию его замом. Так я стал заместителем председателя комитета по науке и высшей школе.
А позже глава администрации Центрального района Николай Владимирович Романов пригласил к себе – уже своим замом. Тогда они и образованием, и культурой, и здравоохранением занимались… Вот я и курировал образование, культуру, спорт.
ГОВОРИТЕ ДРУГ ДРУГУ «СПАСИБО»
Вся моя жизнь связана с образованием. И после выхода на пенсию я еще несколько лет преподавал в университете. Ко мне до сих пор прибегают ученики: «Артур Владимирович, помогите с контрольной, а?» А как я не помогу? Это же мне только в удовольствие. Часто приходят ко мне просить за своих детишек, чтобы я помог в садик устроить. Тоже не могу отказать. Это же дети…
Никогда за эту помощь денег не брал. И до сих пор считаю, что искреннее человеческое «спасибо» дороже любых денег. Я люблю помогать людям, но не люблю сам быть просителем.
Хотя бывают моменты, когда и ты в помощи нуждаешься. И тут остается только надеяться, что в этот момент жизни тебе понимающие люди попадутся, которые способны отозваться.
Да хоть вот недавний случай. Выхожу из дома, а автомобиль не открывается. Оказывается, я забыл выключить фары, поэтому сел аккумулятор. Поблизости молодые парни сидели в машине. Они сами ко мне подошли, подтолкнули мою машину к своей, сняли свой аккумулятор и от него подзарядили мой. Я говорю: «Спасибо, парни!» Вот просто так – отнеслись по-людски. А мы иногда ворчим: «Эх, молодежь…» Нет, все-таки внутренняя порядочность сидит в наших молодых людях.
Потом меня жена спрашивает: «Ты им сколько-нибудь заплатил?» А я отвечаю: «Верочка Андреевна, да это же деньгами не меряется. Я их просто оскорбил бы, предложив плату…».
Вот и нынешняя моя работа председателем Совета национально-культурной немецкой автономии практически бескорыстная. На общественных началах. Но я без нее не могу. Она – и жизнь моя, и боль моя. С утра и до вечера возникают какие-нибудь проблемы. Приходится каждый раз стоять за себя, за свой народ. А тут еще совсем недавно прочитал про себя в Интернете, что я, оказывается, оппозиционер. Это за то, что я жестко высказываюсь за необходимость восстанавливать немецкую государственность в России.
Но все эти проблемы ничто, по сравнению с той радостью от ощущения причастности себя к великому народу. Так приятно, когда на праздники мы собираемся все вместе, и люди потом подходят и говорят тебе «спасибо».
ДРУЖБА И ЛУКАВСТВО НЕ СОВМЕСТИМЫ
… Всегда ценил в людях, прежде всего, порядочность, честность, ответственность – это дорогого стоит. Никакие деловые качества в сравнение с этим не идут. Человек должен оставаться человеком, на какой бы должности он не был. Когда кто-то начинает юлить, лукавить, я стараюсь сразу же прервать с ним все контакты.
Хотя с людьми схожусь очень легко – когда чувствую, что человек искренне к тебе расположен, как и ты к нему. Да что и говорить, мы ведь целыми народами дружим. Я вхожу в состав Координационного совета общественно-национальных объединений. И со всеми руководителями у меня теплые, искренние отношения. Грузин, азербайджанец, белорус, украинец… Какая разница? Мы всегда при встрече обнимемся, поговорим.
По-другому и быть не должно. Например, даже в моей семье столько кровей уже намешано. Вот кто, например, мои внучки? У них в роду есть и белорусы, и мордвины, и татары… А они, между тем, лучше, чем я, на немецком языке разговаривают. Младшая внучка даже на стажировку в Германию ездила. Да признаться, и зять мой на немецком отлично говорит, хоть сам и русский.
О БУДУЩЕМ, СВОЕМ И ОБЩЕМ
Вот им, молодому поколению, – таким энергичным, целеустремленным, у которых на все есть свой свежий взгляд, я считаю, и нужно давать дорогу в будущее.
Я полностью поддерживаю курс на омоложение, который взял Медведев. У молодых, у них всегда свое видение того, что происходит вокруг нас. И это правильно.
Ведь и наш город стали поднимать молодые – и вон как хорошо получилось. Тюмень за последние годы изменилась разительно. Я полагаю, это началось с Собянина. У него настоящая, сильная хватка была – он сумел проложить верный путь. И теперь наш город красавец, я всегда хвастаюсь им, когда бываю в других странах и городах.
Никогда я не думал уехать отсюда, хотя периодически люди нашего народа иммигрируют в Германию – кто-то вынужденно, кто-то просто так захотел. А я здесь жил, и здесь планирую жить – растить своих внуков, правнуков. Времени у меня еще много.
Когда родился мой первый правнук Женя, мы по этому радостному поводу собрались всей семьей. И я сказал: «Вот я этого парня женю, а потом буду думать, что делать дальше».
Женечке пока еще только четыре года…
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
АРТУР ВЛАДИМИРОВИЧ ХРИСТЕЛЬ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА РЕГИОНАЛЬНОЙ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ АВТОНОМИИ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ
РОДИЛСЯ 8 МАРТА 1937 ГОДА В СЕЛЕ ЗЕЕВАЛЬД ФРАНКСКОГО РАЙОНА САРАТОВСКОЙ ОБЛАСТИ.
1955 Г. – ОКОНЧИЛ СРЕДНЮЮ ШКОЛУ В ПОС. ВИНЗИЛИ ТЮМЕНСКОГО РАЙОНА.
1960 Г. – ОКОНЧИЛ ТЮМЕНСКИЙ ПЕДИНСТИТУТ С ПРИСВОЕНИЕМ КВАЛИФИКАЦИИ «УЧИТЕЛЬ МАТЕМАТИКИ И ЧЕРЧЕНИЯ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ».
1960 – 1962 ГГ. – ДИРЕКТОР МАЛАХОВСКОЙ СЕМИЛЕТНЕЙ (С1961Г. – ВОСЬМИЛЕТНЕЙ) ШКОЛЫ ВИКУЛОВСКОГО РАЙОНА ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ. С 1962 – 1965 Г. – ЗАВУЧ УСПЕНСКОЙ ШКОЛЫ-ИНТЕРНАТА ДЛЯ ДЕТЕЙ С ОСЛАБЛЕННЫМ ЗДОРОВЬЕМ ТЮМЕНСКОГО РАЙОНА.
1965 – 1981 ГГ. – АССИСТЕНТ, СТАРШИЙ ПРЕПОДАВАТЕЛЬ, ДЕКАН, ЗАМ. ДЕКАНА, НАЧАЛЬНИК УЧЕБНОГО ОТДЕЛА, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРОФСОЮЗНОГО КОМИТЕТА ТЮМЕНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА (ДО 1973 ГОДА ПЕДИНСТИТУТА).
1981 – 1988 ГГ. – ЗАВ. ОТДЕЛОМ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ЦЕНТРАЛЬНОГО РАЙОНА Г. ТЮМЕНИ.
1988 – 1991 ГГ. – ЗАВ. ТЮМЕНСКИМ ГОРОДСКИМ ОТДЕЛОМ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ.
1991 – 1994 ГГ. – ДЕПУТАТ, ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПОСТОЯННОЙ КОМИССИИ ПО НАУКЕ И НАРОДНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ ТЮМЕНСКОГО ОБЛАСТНОГО СОВЕТА НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ.
1994 – 1996 ГГ. – ЗАМ. ПРЕДСЕДАТЕЛЯ КОМИТЕТА ПО НАУКЕ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОМУ ОБРАЗОВАНИЮ АДМИНИСТРАЦИИ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ.
1996 – 1998 ГГ. – ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ПО ЦЕНТРАЛЬНОМУ АДМИНИСТРАТИВНОМУ ОКРУГУ Г. ТЮМЕНИ.
1998 – 2007 ГГ. – ДИРЕКТОР (С 2004 Г. – ЗАМЕСТИТЕЛЬ) МОУ «ГОРОДСКОЙ ИНФОРМАЦИОННО-
МЕТОДИЧЕСКИЙ ЦЕНТР» УПРАВЛЕНИЯ ПО ОБРАЗОВАНИЮ Г. ТЮМЕНИ.
С 1998 ГОДА – ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА РЕГИОНАЛЬНОЙ НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ АВТОНОМИИ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ ТЮМЕНСКОЙ ОБЛАСТИ
 
|
